Смерь есть вечность. Вечность есть камень. Камень есть молчание. Говорить камень не может. Но он помнит.
"Суровые времена", -Г.Кук
*****
Ёнок скользил по граням куба. Как? Нетрудно сказать. Двенадцать ответов слагали вопрос, грани ясные, возвращающие, были в нем. Были им, грели теплом, освещали лучиками.
*****
Легкий румянец, цветастое одеяние, широкий браслет красной меди и тонкие плетеные сандалии между землей и ступенями ее. Ин была таковой.
И была Ин в лесу, и намеревалась начать гадание. Две жертвы лежали у ствола старой березы. Одноногая птица, чья вторая часть недоступна восприятию живущих, ибо находится в ином мире, и хлеб, испеченный наполовину, ибо только такой хлеб соединяет оба мира. Задав вопрос, нужно неотрывно смотреть на трепещущие березовые листики, что непременно соберутся в знак предсказания.
Странный звук заставил непроизвольно повернуть голову - два молоденьких переярка с треском неслись по тропе в лес.
С досадой обратившись к дереву Ин нашла только серую марь и напрасно стояла до темноты. Никто не ответил ей.
*****
Ёнок был среди знаков. Где? Легко увидеть. Двадцать четыре знака обладали силой сами по себе. Вопросы были в них, и сами они как ответы. Наполненность - безмолвна.
*****
Род Тура жил в Долине. Ин спешила в Долину. Долина - дом. Серая марь неотступно преследовала сначала легким беспокойством, потом сильным.
И продолжением ей стал дым погребальных костров. Что-то произошло за время ее отсутствия, что-то случилось и превратилось в дым десятков упокойниц для войнов.
Законы Рода были неизбывны, и баланс населения соблюдался строго. Вот и сейчас, ворота, закрытые иным, неизвестным Ин словом, говорили, что хода ей нет. "Не возвращайся одна", содрогнув тело, прозвучал голос Главы Рода.
"Не возвращайся..." Печально вторило эхо, понимая, что вернутся немногие, или никто. "Не возвращайся одна." Одна...
*****
Ёнок терял грани. Почему? А причина вот какая. Двенадцать граней слагали вопрос. Один вопрос. И он был посчитан. Грани тяжелые, поглощающие, были в нем.
*****
Ин бежала через поле к стоянке дальних родичей, где помогут найти пару, помогут вернуться.
Вмиг ослабли ноги, поникло одеяние, бессильным обручем начал спадать браслет. Серое марево было и было оно здесь. Через поляну хода нет. Нет возвращения. Минуты безысходности текут медленно, у часов печали нет стрелок. Трижды девять белых птиц улетело прочь от надвигающейся серой стены.
Вспомнилось детство, солнце и ветер. И рассказы старой Ин - бабки нынешней Ин. Память вернула силы. Прочь, прочь от поляны, к камням у извилины дороги. Бог Поворотов. Как же она могла забыть... Бог, что может взять, что захочет, и дать, что попросишь.
Ни осколка кремня, ни плавниковой иглы. Раздирать кожу рук пришлось прямо о тупые края камней. Обильно политый жертвенной кровью, поворот молчал. Никто не спросил о ней. Капала кровь, медленно вытекало сознание.
*****
Ёнок терял знаки. Зачем? Трудно ответить. Двадцать четыре знака теперь хранили силу каждый в себе. Каждый знак, каждую силу. Знак был посчитан. Безмолвие кричало тьмой голосов.
*****
Ощущение действительности вернулось с мигающим костром среди камней. Извилина дороги скрыта лесом. Непредсказуемый Бог Поворотов на этот раз был в облике человека, только выдавали ослепительно былые, без единого намека на зрачки, глаза. Превозмогая страх, Ин встала с твердым намерением держать речь.
"Что ты думаешь, я сам что ли?" Непредсказуемый, как всегда, знал все наперед и извечно улыбался. Улыбка, под стать глазам, обжигала чужеродным холодом.
Нежданно, резко вывернулось тело, согнулась спина, и сужающиеся глаза увидели быстро приближающийся ковер листьев на влажной земле. По стремительно зарастающим серой шерстью рукам скользил браслет красной меди. Падал, не в силах удержаться когтистой лапой.
Двое волчонков высунули любопытные мордочки из-за дерева. "Это даже хорошо, что вас двое", - мелькнула шальная мысль.
*****
Ёнок был один. Один. Ничто не составляло верх, и Ёнок неудержимо падал вниз.
*****
Вскочив на ноги и отряхнувшись, Ин увидела клубы дыма. Исчезающие остатки звериного чутья безошибочно подсказывали, где выход из горящего леса. Ин убегала, унося с собой теплую точку. Теперь ее примут. Она не одна.
